Зеленый Джо. Михаил Крутихин о том, как экологические реформы Байдена скажутся на энергетическом рынке США и мира

До январской инаугурации нового президента США Дональд Трамп еще может неожиданно повлиять своими действиями - например, новыми суровыми санкциями против Ирана - на положение дел в мировой нефтегазовой отрасли. Однако с приходом в Белый дом Джо Байдена некоторые принципиальные моменты энергетической политики Вашингтона несомненно будут пересматриваться. И пересмотр этот окажет серьезное воздействие на производителей и потребителей энергии во всем мире, включая, разумеется, Россию.

Прогнозировать и анализировать энергетическую политику администрации Трампа было относительно легко. Еще до избрания его на президентский пост мне удалось встретиться и поговорить на международном мероприятии с членами его команды, которые участвовали в разработке этой политики. Президент выполнял запланированное пункт за пунктом, снимая ограничения на разведку и добычу на шельфе и федеральных территориях, на строительство магистральных трубопроводов и так далее, и затормозил только перед одной программной мерой – введением заградительного налога для импортной нефти. Обстановка на рынке к тому моменту поменялась так, что налог этот стал ненужным и даже вредным, как объяснили мне те же собеседники на новой встрече в конце прошлого года.

Более того, одной из отличительных черт энергетической политики администрации Трампа стало примирительное отношение к тем, против кого планировался заградительный налог или так называемый NOPEC - закон, способный наказать американские и зарубежные компании за сотрудничество с ОПЕК. Вместо этого Трамп не только договорился с ведущими членами ОПЕК, начиная с Саудовской Аравии, но и лично помирил саудовцев с московским руководством после скандального отказа России от переговоров с другими экспортерами нефти. Включение России в группу стран, добровольно ограничивших собственную нефтедобычу, как нельзя лучше отвечало интересам американской нефтяной отрасли.

Сосредоточенность Трампа на интересах одних только Соединенных Штатов и игнорирование им интересов других игроков определили его неожиданную роль «миротворца» (не надо забывать, что Трамп стал первым за много лет американским президентом, который не инициировал никаких военных действий за пределами границ США). В этой роли он даже стал неким сдерживающим фактором в резко антироссийской направленности Конгресса, где продолжают появляться законопроекты о санкциях. С конкретным применением уже принятых законодателями актов о санкциях президент предпочитал не спешить, давая противникам повод упрекать его в потакании политике Путина.

Большие ожидания

Каких же перемен ждёт мировой рынок энергоносителей от новой администрации в Вашингтоне? Список велик, хотя по некоторым темам Байден успел высказать прямо противоположные мнения: сначала ясно сформулировал намерение запретить в США технологию гидроразрыва пласта, в просторечии – фрекинг, что стало бы серьезным препятствием для добычи нефти и газа из сланцевых пород, а потом уточнил, что вовсе не планирует такой запрет повсеместно.

В подходе новой администрации США к энергетике можно выделить два главных направления. Во внутренней политике это, вероятно, будет ориентация на ускоренную декарбонизацию, то есть постепенное сокращение потребления ископаемых энергоносителей в пользу альтернативных и возобновляемых источников энергии в интересах борьбы с неблагоприятными изменениями климата. Это будет означать присоединение страны к «зелёным» программам других развитых государств.

Что касается внешней политики, то здесь наблюдатели прогнозируют основательное отступление от изоляционистского курса Трампа и возвращение к сотрудничеству с традиционными партнерами США по НАТО, с Европейским союзом, а также с международными органами вроде ВТО и Всемирной организации здравоохранения. Не исключено частичное примирение с Китаем в развязанной Трампом торговой войне и даже, после длительных и трудных переговоров через посредников, смягчение санкций против Ирана в долгосрочной перспективе. А в качестве «задатка» в переговорах с иранцами Байден может пойти на снятие эмбарго с экспорта иранской нефти.

Что касается России, то до таких радикальных мер, как эмбарго на экспорт нефти и газа дело вряд ли дойдёт, сопротивление европейских потребителей таким мерам слишком сильно, но в будущем, в случае новых военно-политических авантюр Кремля, такое развитие событий исключать нельзя.

Нефть под давлением

При новом президенте США должны вновь присоединиться к Парижскому соглашению по климату, из которого Трамп вышел в 2017 году, и принять на себя конкретные обязательства по сокращению выбросов парниковых газов. Еще не вступив в должность, Байден предложил план борьбы с изменением климата, который потребует затрат в размере почти в $2 трлн. По этому плану к 2035 году вся электроэнергия будет вырабатываться из возобновляемых источников и на атомных станциях, а автомобильные компании получат финансовые и административные стимулы для выпуска электромобилей (вроде более строгих экологических стандартов). К 2050 году, если верить этим обещаниям, США полностью прекратят выбросы углекислого газа в атмосферу. Это означает полный отход от линии Трампа на поддержку нефтегазовых и угольных компаний и на некоторое сдерживание, например, ветроэнергетики на шельфе.

Как и Трамп, Байден выступает за возвращение производств на американскую территорию из Китая и других стран. Однако упор он делает при этом на стимулирование новых технологий, включая развитие электротранспорта. Вместе с тем роль электромобилей для сокращения потребления нефти в США представляется сильно преувеличенной. Меры Байдена, по расчетам экономистов Wood Mackenzie, за десятилетие увеличат число автомашин с электродвигателями до 4 млн, но они составят лишь малую долю от общего их числа по стране – 275 млн в 2030 году.

В числе обещаний Байдена – ограничение, а в некоторых случаях и полный запрет технологий гидроразрыва. Однако этот реверанс в сторону борцов за охрану окружающей среды не слишком сильно ударит по американской нефтегазовой отрасли, поскольку на суше он не касается уже начатых проектов, а на шельфе запрет почувствуется лишь в отдаленной перспективе. Планируемый запрет на выдачу новых лицензий на разведку и добычу на федеральных территориях – другое дело. Как подсчитали аналитики Wood Mackenzie, к 2035 году это может сократить объем добычи нефти и газа в Соединенных Штатах примерно на 30% против ожидаемого сейчас уровня.

Сильно пострадать могут проекты новой инфраструктуры для транспортировки и экспорта нефти и газа. Отказ от выдачи разрешений на строительство магистральных трубопроводов, способных устранить «бутылочные горлышки» в доставке энергоносителей к отгрузочным терминалам и перерабатывающим предприятиям, затормозит развитие экспортного потенциала США. Такая политика администрации, вкупе с её нацеленностью на декарбонизацию, будет давить на инвесторов, пока ещё готовых вкладываться в американский нефтегаз. Эта политика будет создавать стимулы для конкурентов США на этом рынке – таких, как Саудовская Аравия и Россия. Эффект от этого давления на отрасль будет небыстрым, и ситуация ещё может поменяться кардинальным образом, но вектор движения Белого дома при новом хозяине задан недвусмысленно.

Россия в новых условиях

Для нефтегазовой промышленности России (в первую очередь для нефти, поскольку с добычей и реализацией газа особых проблем в среднесрочной перспективе не ожидается) приход Байдена в Белый дом ничего хорошего не сулит. Рассчитывать на то, что планируемые меры по ограничению разведки и добычи на федеральных территориях и континентальном шельфе США значительно сократят присутствие американцев на мировом рынке энергоносителей, не приходится. Климатическая стратегия и поощрение декарбонизации тоже не дадут немедленного результата. Все это дело отдаленного будущего, а обеспечивать себе надежную рыночную нишу российским нефтяникам приходится уже сейчас.

Да, министерство энергетики США прогнозирует сокращение среднесуточной добычи нефти в стране с 12,2 млн баррелей в 2019 году до 11,5 млн баррелей в этом году и до 11,1 млн баррелей в 2021 году, но это вряд ли можно характеризовать как крах или обвал. Главным фактором неопределенности остается пандемия, и любой прорыв на фронте борьбы с вирусом способен быстро оживить экономику Соединенных Штатов и вывести потребление нефти на новый высокий уровень, после чего пойдут новые инвестиции в разведку и добычу.

Уход Трампа, как и приход Байдена, не привели и не приведут к радикальному изменению баланса спроса и предложения на мировом рынке нефти в краткосрочной, да и в среднесрочной перспективе. Как показывает движение котировок нефтяных фьючерных контрактов на бирже, куда более сильное воздействие на цену барреля оказывают сообщения – часто непроверенные, а иногда и вымышленные – о скором появлении чудодейственных вакцин против COVID-19, которое якобы должно восстановить экономическую активность по всему миру и привести к бурному росту спроса на нефть. Но, во-первых, быстро это не произойдет, а во-вторых, нефтяные цены еще надолго останутся под давлением растущей добычи, которая давно опережает спрос.

Не имеет смысла ожидать, что Саудовская Аравия как лидер и главная сила в ОПЕК вдруг рассорится с новой администрацией США из-за Ирана и сформирует с Россией единый фронт нефтедобывающих стран в рамках ОПЕК+, чтобы вместе манипулировать нефтяным рынком. На фоне ухудшающихся отношений с Вашингтоном Москва действительно может отчаянно искать себе новых союзников, но саудовцы вряд ли годятся на такую роль. У них с американской администрацией намного больше взаимных интересов и взаимных рычагов воздействия на партнера, чтобы не разрушить сложившиеся связи, координацию и сотрудничество. Россия остается здесь далеко в стороне как фактор посторонний и только мешающий взаимопониманию США с их ближневосточными партнерами.

Спонсированное Трампом включение России в ОПЕК+ не исчезнет при Байдене, но если посмотреть на него в перспективе, то итог участия в альянсе видится в негативном свете. Нефти в мире сейчас хоть залейся. В разряд запасов с относительно низкой себестоимостью вышла даже нефть глубоководных месторождений, не говоря уже о страшно дешёвых баррелях Ближнего Востока. В условиях такого изобилия Россия не в состоянии долго ни с кем конкурировать, поскольку для рентабельного освоения оставшихся у нее ресурсов нужны цены где-то выше $80 за баррель (или отказ правительства от его доли нефтяных доходов, что маловероятно – деньги руководству нужны сейчас и много). Рано или поздно в ОПЕК+ Россию с ее дорогой нефтью «поматросят и бросят».

Прогнозы действий новой американской администрации – дело менее надежное, чем это было при Трампе, особенно на фоне пандемии и повышенной нервозности главных игроков в мировой внешней политике. Но в любом сценарии перспективы России и ее нефтегазовой отрасли при нынешнем руководстве в Кремле не выглядят обнадеживающими.