Мнения
Патриарх Кирилл попросил свою паству воздержаться от посещения церквей, но закрыть их для посещения так и не приказал. Верующие продолжают массово собираться в храмах и устраивать крестные ходы. Епископат при этом не только не готов жертвовать на борьбу с пандемией и отказываться от денег прихожан, но даже не облегчает налоговое бремя для приходов. Диакон Андрей Кураев уверен, что после пандемии и объезда патриархом Москвы на Мерседесе институт церкви в России может сильно измениться.
В Русской православной церкви есть три взгляда на эпидемию коронавируса: епископата, священства и прихожан. Причем среди прихожан есть, так сказать, активисты-завсегдатаи храмов, а есть те, для кого поход в церковь — своего рода «факультатив». Последних большинство. Они бывают в храме, скажем, раз в месяц. Для них закрытие храма на карантин не есть что-то болезненное. Временное закрытие храмов они примут спокойно. А вот для постоянных прихожан (а они составляют приблизительно четверть от общего числа) невозможность ходить в церковь — вещь очень серьезная. Многим из них кажется, что вся эта ситуация — повод проявить твердость веры и почувствовать себя мучениками и мученицами.
У епископата отношение нервное: с одной стороны, епископам кажется, что они представители элитной прослойки, а значит, смогут себя защитить от болезни или обеспечить себе вип-палаты. А вот доходов они лишаться не хотят. В этом плане показательна история митрополита Павла, наместника Киево-Печерской Лавры, который весь март призывал всех ходить в храмы и обнимать друга друга. А сейчас, по словам киевского мэра, в городе из 41 человек с подтвержденным диагнозом 26 — лаврские монахи. По моим же данным, всего около 50 монахов Лавры лежат больные по кельям и в изоляторе. Ох, не надо было Павлу хвастаться… Впрочем, и сам он тоже среди болящих.
Что касается рядового духовенства, его реакция тоже, конечно, разная. С одной стороны, существует страх болезни, с другой — страх потери дохода. Ведь священник — это, в сущности, человек свободной профессии: сколько потопаешь, столько полопаешь. И любой многодетный священник стоит перед выбором: либо резко сократить семейный бюджет, либо рискнуть и принести в дом эту заразу. А еще — пастырский долг, а еще — что подумают сослужители… И мы уже знаем о восьми московских священниках, которые заразились и, возможно, понесли инфекцию дальше.
Любой многодетный священник стоит перед выбором: либо резко сократить семейный бюджет, либо рискнуть и принести в дом эту заразу
За несколько месяцев карантина может произойти переформатирование самого религиозного сознания. Ведь православие предлагает довольно архаичный тип религиозного поведения (архаичный вовсе не значит плохой). Наша паства застряла на оральной стадии развития: всё надо потрогать и потащить в рот. Сколько ни говори прихожанам, что на икону можно просто смотреть и молиться, они всё равно хотят ее поцеловать, да еще и приложить к ней свой лоб. А это, мягко говоря, не очень хорошо во время пандемии.
Я не исключаю, что на фоне навязанного эпидемией вынужденного сидения прихожан дома те, кто привык задумываться, переосмыслят то, что значит быть христианином: в чем состоит моя вера и что она от меня требует. Может быть, к нам придет долгожданное внимание к Евангелию и понимание того, что участие в волонтерском движении важнее трехчасового стояния в храме. Эту перспективу чувствуют и епископы, и для них она очень неприятна. Это у них называется «расцерковление». Епископат боится, что люди выйдут из послушания, уйдут от него со своими кошельками, и сопротивляется этой тенденции, как может.
Епископат боится «расцерковления» — что люди уйдут со своими кошельками
Хуже всего ситуация, которую мы видим сегодня в московской епархии. Патриарх не запретил ходить в храмы. Они открыты. Я в прошлое воскресенье пошел в церковь. Думал, увижу лишь священников, служащих в пустом помещении под гулкими сводами. Так ничего подобного — одних причащающихся человек сто было! Патриарх выдавил из себя, что просит воздержаться от посещения храмов, но закрыть-то их для верующих он так и не приказал! А значит, переложил ответственность на самих прихожан, которым веками внушали, что нет на свете ничего важнее посещения храма…
Многие идут в церковь, потому что считают своим долгом доказать свою твердость в вере, пусть даже ценой болезни. Мне кажется, это не очень правильная установка. Сам патриарх служил на Благовещение в пустом храме — без прихожан. У него даже в алтаре стоит бактерицидный рециркулятор воздуха, видимо, для дезинфекции. Получается, что предстоятель о своей безопасности заботится. И правильно делает. Но почему же другим не сказать: «И вы себя так же ведите!»?
К сожалению, наше церковное корпоративно-сословное самомнение приводит к тому, что мы себя считаем главными в мире, центром земли. Это наше мнение о нас же прикрывается словами о том, что Бог должен быть главнее всего. Например, патриаршая проповедь на Благовещение опять обличала ересь гуманизма, ставящую человека в центр всего. Звучит красиво, но на самом деле, это, конечно, манипуляция. Бог, разумеется, неизменен, а вот человеческие представления о нём, а точнее, о том, что я должен делать ради Бога и от Его имени, менялись на протяжении веков, иногда довольно радикально. Должен ли я убивать еретиков во имя Бога или нет? Обязан ли два часа посвящать чтению книг с молитвами или же в это время я могу принести больному соседу еды? Кстати, в одной древней монашеской книге старца спросили: «Есть у нас один монах-постник, который вкушает пищу лишь три раза в неделю. А есть другой монах, который особо не постится, но все свободное от служб время проводит в лечебнице, ухаживая за больными. Скажи, чей подвиг выше?» И старец сказал: «Если бы тот постник повесил себя за ноздри к потолку своей кельи — и тогда бы его подвиг и близок не был бы к подвигу того, кто ухаживает за больными».
Очень печально, что в этой ситуации церковь как институт делает эгоистически-корпоративный выбор. Из наших церковных риторов очень долго выдавливали простые слова: «Если ты в разгар эпидемии остался дома и не пошел в храм, то это не есть признак твоей трусости или маловерия. Это проявление твоей жертвенности». Ну покажите же, что вы не корпоративный бизнес-проект, существующий для элитных акционеров, собирающий им на резиденции и яхты. Покажите, что ваша вера делает вас более чувствительными и отзывчивыми.
Британский писатель и христианский деятель Гилберт Честертон, автор знаменитой детективной серии про отца Брауна, говорил: современный мир полон христианских добродетелей, которые сошли с ума. Милосердие, сострадание, терпимость — все эти добродетели последние триста лет возвещались устами врагов церкви — либералов, масонов, антиклерикалов. Именно они выступали агентами прогресса. Например, убеждали общество отказаться от пыток, смягчить условия тюремного содержания, отказаться от рабства, даровать женщинам нормальные человеческие права. А церковь каждый раз этому сопротивлялась. Имея такой бэкграунд, неужели вы не можете пусть не защищать людей, но хотя бы их чему-то такому учить? Католики пытаются это делать. Недавно в Германии был случай: архиепископ в Баварии потратил на свою резиденцию миллион евро. Ему пришлось уйти в отставку.
Синод православной Элладской церкви недавно постановил: все епископы и клирики отдадут месячную зарплату в фонд помощи больным СOVID-19. Это символический жест. 50 епископов отдадут на борьбу с пандемией по тысяче евро — с точки зрения финансов это ни о чем. Но это добрый жест. А у нас-то не то что ничего своего епископы не отдают, но еще и со скрипом снижают свои будущие доходы. Например, во время такого кризиса необходимо снять все налоги с приходов. Но пока это сделали только митрополит Псковский Тихон (Шевкунов) и епископ Орский Ириней (Тафуня) — объявили о том, что не будут взимать епархиальные взносы. Патриарх такого распоряжения не дает и не обещает финансово поддержать свой клир.
Почти никто не освободил приходы от налогов на время пандемии
Нашей церкви не хватает банального профессионального лицемерия! Я не говорю, что все там должны быть святыми. Но хотя бы сообразите, что можно сделать к вашей же пользе. Тот же случай с Pussy Riot. Сказали бы публично «Ступайте с миром!», а потом тайно позвонили бы в МВД и попросили дать им «двушечку». Нет же — устроили именно публичную истерику на тему «не забудем, не простим!». Католические прелаты, может быть, не лучше наших, но они научились лучше лицемерить. Они хотя бы на словах научились становиться в позицию служения, а не власти.
Самому патриарху Кириллу не хватает способности взглянуть на себя со стороны. Взять хотя бы недавний объезд Москвы с иконой. Судите сами: по ТВ два часа показывают крутой Мерседес, который шуршит шинами по московскому асфальту. Кому-то в какой-то момент пришло в голову наложить на это записи чтения молитв другим священником из архивов телеканала «Спас». И опять же, всё это подается как панацея — мы, мол, сейчас помолимся, и всё будет хорошо! И какая-то часть прихожан этому верит. Но через три дня после патриаршего объезда количество заболевающих COVID-19 в сутки увеличилось в два раза. Понятно, что глупо связывать одно с другим, но повод для таких надежд и разочарований дал сам патриарх. Да, в старину в случае эпидемии епископ с клиром и верующими обходил крестным ходом город. Так тогда и средств защиты не было, и людей таким образом хоть от отчаяния спасали. Но теперь-то есть немного другие способы борьбы с эпидемией! Кстати, скажем, в средние века и город-то обычно был небольшой, размером с Московский Кремль, или чуть больше. Обойти его — это был какой-никакой, а труд, в том числе, для епископа. А что за труд с ветерком прокатиться по МКАД в роскошном лимузине? Никто из нас не отказался бы. Но подается-то всё это как «жертвенное служение»! Я уже не говорю о других епархиях, где летали на вертолетах или самолетах. Это «люксовая услуга», а не служение. Все эти люди совершенно не понимают, как их поведение будет восприниматься другими.
Впрочем, есть и другие примеры. Например, в Орской епархии епископ Ириней (Тафуня) запретил своим священникам ходить «на вызовы» к больным — исповедовать, причащать, соборовать. Сказал: «Есть я и еще двое монахов. Нам терять нечего, мы и будем ходить. А семейные батюшки пусть сидят дома и не рискуют». Вот это и есть настоящее понимание епископства и монашества!
6 апреля Патриархия все-таки выпустила инструкцию: священникам запрещено ходить к людям с подтвержденным диагнозом коронавируса. Поэтому нам велено так: о приглашении в дом такого больного надо сообщить в координационный центр при Патриархии. Там есть священники, прошедшие курс общения с инфекционными больными; у них также есть спецодежда. И вот эта группа священников и будет ездить по таким вызовам. В Патриархии также решили: поскольку празднование Пасхи длится 40 дней, то 27 мая, в день «отдания Пасхи» будет полностью повторена пасхальная служба с крестным ходом. Если карантин будет снят, то люди смогут поучаствовать в пасхальной службе.
По идее, вполне решаем и вопрос с доставкой благодатного огня из Иерусалима, который нисходит в Вербную субботу. Правительство Израиля уже объявило, что самолеты они примут, но лампады с огнем доставят прямо к ним, никого не выпуская в город. Но даже если и этого не будет — ничего страшного. В конце концов, очевидно, что мы не нуждаемся в доставке самолетом святой воды из Иордана каждый праздник Крещения Господня. Как фрукты освящаются на Преображение, вода — на Богоявление, вербы — на Вход Господень в Иерусалим, так и огонь/свет освящается в Вербную субботу. И в принципе соответствующие молитвы (они опубликованы и есть их перевод на русский язык) может прочитать любой священник, а не только иерусалимский патриарх. Было бы красиво, если бы наш патриарх совершил этот чин в подмосковном Новом Иерусалиме.
Более спорной мне представляется рекомендация Патриархии не отказывать людям в освящении яиц и куличей накануне Пасхи. Вряд ли они смогут соблюдать «социальную дистанцию». А если будут соблюдать — очередь станет столь огромной, что батюшек придется поставить на ролики. Но самое страшное, что спустя две недели неминуемо произойдёт новая вспышка заболевания. И мы от этого не отмоемся никогда.