Политика
Российские военные в начале октября расстреляли сразу девять сдавшихся в плен украинцев в Курской области. Это лишь один из множества примеров захлестнувшей ВС РФ эпидемии убийств, не связанных с ведением непосредственно боевых действий. Жертвами становятся как украинские военные, так и гражданское население и даже сослуживцы. Впервые информация о массовых убийствах, совершаемых российскими военными, появилась еще весной 2022 года — тогда жертвами стали мирные жители Киевской, Черниговской и Сумской областей. Однако новая волна может оказаться еще масштабнее. Тяжкие преступления совершаются участниками «СВО» и «на гражданке» в России — в первую очередь речь идет о заключенных из бывшей ЧВК Вагнера и отрядов «Шторм Z», чей срок службы уже истек. The Insider изучил известные случаи и обратился к специалистам, которые объяснили, почему российские военные убивают мирных жителей все чаще.
«Сафари»
Российское вторжение в Украину с первых дней сопровождается гибелью гражданского населения. По данным ООН, всего с февраля 2022 года погибли 11 973 мирных украинца, еще 25 943 получили ранения. В ООН предупреждают, что эти данные неполные: в них не входят большинство погибших в Мариуполе, количество которых, по самым сдержанным оценкам, составляет 8 000 человек. Однако в первые месяцы вторжения российские военные убивали мирных украинцев не только в ходе боевых действий и обстрелов, но и «лицом к лицу». Наиболее известный эпизод — резня в Буче, жертвами которой стали 419 человек.
Убийства мирных жителей на оккупированных территориях не прекратились и позже, хотя информация о них стала поступать гораздо реже. В октябре 2024 года украинский «Центр журналистских расследований» установил, что российские военные насмерть запытали жителя захваченной Новой Каховки Херсонской области, а в сентябре украинский волонтер Сергей Наконечный заявил, что россияне убили 11 жителей Украинска, отказавшихся эвакуироваться. Известно, что по крайней мере в некоторых случаях убийц преследует оккупационная администрация, — например, в апреле был задержан бывший заключенный Василий Сажин, застреливший из автомата двух мужчин после ссоры в оккупированном Лисичанске Луганской области. В том же месяце задержали двоих российских военных, убивших на оккупированной территории Херсонской области пять человек, в том числе главу администрации села Абрикосовка.
В последнее время война с мирным населением приобретает форму «сафари на людей». Жители Херсона рассказали изданию Kyiv Independent, что российские дроны атакуют всех без разбора, в том числе автомобилистов, велосипедистов и пешеходов. В опубликованном в октябре материале также говорится, что на мирных жителях тренируются российские операторы дронов, которые учатся сбрасывать боеприпасы на движущиеся цели.
В украинском канале «Тиск» рассказывают, что ВС РФ ввели в городе «красную зону», где атакуют любые транспортные средства, а более «серьезные» цели поражают артиллерией и авиабомбами с модулем УМПК, не считаясь с потерями среди гражданских. Россияне тем временем сами демонстрируют кадры, например, «сброса» на автомобиль Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев. Удары по мирному населению подтверждает и известный российский оператор дронов с позывным Моисей, требуя от местных жителей выдать им позиции ВСУ, чтобы сохранить жизни и имущество.
«Возиться некогда»
От убийств не застрахованы не только мирные украинцы, но и военные, сдающиеся в плен россиянам. По данным ООН, через пытки и издевательства проходят 95% украинских пленных. Известна история морпеха Юрия Гульчука, который в течение нескольких дней после возвращения из плена не мог говорить. Однако многие украинцы вообще не доживают до плена — российские военные расстреливают сдающихся на месте.
Убийства часто попадают на видео с дронов: одним из вопиющих случаев стал расстрел сразу 16 украинских военнопленных на покровском направлении. О других удается узнать из видео, снятых самими же российскими военными: интернет облетели кадры казни украинского военнослужащего Александра Мациевского, который перед смертью успел сказать «Слава Украине!». В другом случае на российское видео с захваченной позиции «Зенит» под Авдеевкой попали тела украинских военных, которых оставили на позиции ранеными при отходе. В украинской 110-й ОМБр, к которой принадлежали убитые, пояснили, что договорились с россиянами, что те возьмут раненых военнослужащих в плен и окажут им медицинскую помощь, однако они нарушили договоренность и убили бойцов бригады.
О других случаях становится известно со слов самих российских военных. Харьковская областная прокуратура расследует дело о расстреле украинских пленных на Волчанском агрегатном заводе, опираясь на показания российских военнопленных, взятых спецназовцами ГУР во время зачистки территории завода. Еще один россиянин, которого взяли в плен бойцы бригады Нацгвардии «Азов», показал, что командование приказало расстреливать пленных, так как с ними «возиться некогда».
По данным Офиса генпрокурора Украины, число задокументированных случаев расстрела россиянами военнопленных уже перевалило за сотню. Ранее представитель Офиса генпрокурора Юрий Белоусов приводил статистику, согласно которой 80% расправ над пленными зарегистрированы в 2024 году. Примечательно, что последние сколько-нибудь обоснованные обвинения украинских бойцов в убийстве военнопленных относятся к концу 2022 года. С тех пор, несмотря на обвинения ВСУ в аналогичных действиях со стороны Z-сообщества, ни одного видео с подобными ситуациями приведено не было — хотя российские военные наблюдают с беспилотников за полем боя не менее пристально, чем украинские.
Несмотря на это, Z-авторы охотно оправдывают расстрелы, а, например, в неонацистском формировании «Русич» открыто к этому призывают. Это и неудивительно — расследовательский проект Bellingcat приводил убедительные доказательства, что именно руководитель группировки Алексей Мильчаков был запечатлен с отрезанной головой на фотографии, снятой в Сирии. Если подобные издевательства над убитыми раньше были присущи в основном «Русичу» и «Вагнеру», то сейчас к ним присоединились и регулярные российские части — на видео 155-й ОБрМП из Белгородской области фигурирует, вероятно, голова украинского военного, насаженная на шест. Еще одного украинского военного со связанными скотчем руками пронзили мечом с надписью «за Курск» — причем это произошло вовсе не в Курской области, а в недавно оккупированной Новогродовке в Донецкой области.
«Обнуление»
На фоне сообщений о регулярных убийствах украинских военнопленных не удивительно, что подобная участь не обходит и самих российских военнослужащих. The Insider неоднократно писал (1, 2) о «лагерной» системе наказаний, сложившейся в рядах российской группировки в Украине. Однако до недавнего времени провинившиеся военные погибали в результате пыток и избиений (1, 2), а внесудебные казни ассоциировались в первую очередь с ЧВК Вагнера — в том числе наиболее известный эпизод с убийством кувалдой вернувшегося из плена Евгения Нужина. Теперь же, судя по всему, практика перешла из фактически прекратившей существование ЧВК в регулярную российскую армию.
Российские бойцы постоянно записывают видео с жалобами на то (1, 2, 3), что командование угрожает им «обнулением» (так на жаргоне называют внесудебные казни) за невыполнение приказов, в том числе за отказ идти в «мясные штурмы». В некоторых случаях (например, в недавнем видеообращении военнослужащих 19-го танкового полка) утверждается, что такие угрозы претворяются в жизнь. О некоторых случаях становится известно и из материалов российских уголовных производств — самым нашумевшим стало убийство семи военнослужащих 6-й мотострелковой дивизии, которых офицеры отвели в подвал на передовой и закидали гранатами.
Другой способ «обнуления» — принудительная отправка в «мясной штурм», зачастую из-за разногласий с командованием. Наиболее известный прецедент — расправа над операторами БПЛА с позывными Гудвин и Эрнест из одного из полков донецких мобилизованных. Виновным в Z-сообществе считают командира полка Игоря Пузика, который до сих пор сохраняет свой пост. Доказать виновность командования в подобных ситуациях зачастую невозможно, так как во многих российских частях до сих пор нет штатных операторов дронов и такие специалисты формально занимают другие должности, например рядовых стрелков или снайперов. Кроме того, многих специалистов отправляют в штурмовые отряды в результате банальной нехватки людей.
Периодически встречаются и упоминания «заградотрядов», которые якобы расстреливают штурмовиков, отказывающихся наступать. Те доказательства, которые появляются в публичном доступе, свидетельствуют о том, что такая практика носит скорее импровизированный характер. Видео с работой «заградотрядов» было опубликовано в Telegram-канале «Досье Шпиона», который, как утверждается в описании, связан с российскими спецслужбами:
«Командир бригады (поз. „Борода“) отдает приказ офицеру (поз. „Мясник“) „гнать группу вперед” и „контролировать чтобы никто не отказывался”.
На 2:25 звучит фраза „если ослушаются — ты знаешь, что с ними делать”. На 2:38 военнослужащий, снимавший видео, объясняет „что с ними делать — обнулировать, ё*нуть”».
Вся система «обнулений», судя по всему, сложилась так же стихийно, чем радикально отличается от практик предыдущих войн. За годы Второй мировой войны только по приговорам военных трибуналов были расстреляны более 157 000 советских военнослужащих, однако советское военно-политическое руководство пыталось придать казням легальный или хотя бы организованный характер, отводя роль палачей специально созданным заградотрядам и контрразведчикам «Смерша». Ситуация же, когда вокруг командиров создаются неформальные группировки, занимающиеся пытками и казнями, приводит к моральному разложению армии и усиливает опасность для жителей самой России, когда бойцы возвращаются домой и несут с собой кровавый хаос.
Домашний террор
Военные, вернувшиеся из зоны «СВО», часто становятся фигурантами криминальных сводок об убийствах и других преступлениях. По данным издания «Вёрстка», собранным на конец сентября 2024 года, от их действий в России погибли как минимум 242 человека и еще 227 получили тяжелые увечья. Эта цифра как минимум сопоставима с числом мирных жителей, погибших в 2022–2024 годах от обстрелов российского приграничья, — омбудсмен Татьяна Москалькова насчитала 398 убитых. Больше половины преступников — бывшие заключенные, отслужившие по полгода в обмен на помилование в рядах ЧВК Вагнера или отрядах «Шторм Z». При этом участие в войне зачастую считается смягчающим обстоятельством при вынесении приговора, в результате чего бывшие военные часто получают условные сроки, если их жертвы выжили.
Некоторые убийства носят исключительно жестокий характер: в Ленинградской области бывший «участник СВО» убил и расчленил сестру своей сожительницы после бытовой ссоры. Известно как минимум об одном случае «огня по своим»: в Волгограде один ранее судимый участник войны в ходе бытовой ссоры убил своего приятеля, также ранее судимого участника войны. Именно друзья, знакомые и родственники, по данным «Вёрстки», чаще всего становятся жертвами «ветеранов».
«К сожалению, связь между участием в боевых действиях и случаями бытового насилия самая что ни на есть прямая», — рассказал The Insider психотерапевт, занимающийся проблемами ПТСР (эксперт предпочел остаться анонимным):
«Дело в том, что продолжительное пребывание на фронте, особенно в условиях повышенной опасности насилия, может сопровождаться серьезными психическими расстройствами, такими как ПТСР, боевая травма, депрессия, тревожное расстройство и другие. Сама адаптация человека к боевым действиям является достаточно вредной для социальной жизни, потому что человека приучают не сдерживать агрессию, нападать и убивать. Это все ведет к тому, что человек адаптируется к боевой среде, но не к мирной жизни, потому что в ней другие нормы — сдерживать агрессию, ни на кого не нападать и никого не убивать.
Последствия в принципе мы уже наблюдаем, просто их будет больше — рост преступности, домашнего насилия, бытовых убийств, формирование отверженных людей, которые не интегрируются в общество и спиваются. Плюс еще само негативное отношение к войне, из-за которого этих людей здесь никто не ждет, кроме их совсем родных и близких. Они будут социально дезадаптированы, поэтому мы получим огромное количество выбывших из социальной действительности и страдающих от психических расстройств. Их судьба незавидна, и тут нужна целостная программа интеграции, которой у нас на государственном уровне нет».
Судя по всему, в российской армии также отсутствует эффективная система контроля психологического состояния бойцов на фронте, а также какие-либо схемы предотвращения преступлений силами военной полиции. Последняя занимается, видимо, в основном охотой на волонтерский транспорт и придирками к внешнему виду военных на тыловых блокпостах. В ВС РФ, где жизнь собственных бойцов ценится крайне низко, явно не заботятся о сохранении жизней мирных жителей Украины и России и тем более украинских военных, поэтому можно предположить, что эпидемия убийств на фронте, на оккупированной территории и в тылу будет только нарастать.